Вацлав ДАНЕК
Журналист, поэт, драматург. Родился в 1929 году в Праге. Более 40 лет работал на чехословацком, ныне чешском радио. Представитель чешской секции ПЕН-клуба. Переводчик, благодаря которому на чешском языке были изданы избранные произведения Есенина, Блока, Анненского, Мандельштама, Бродского, Вознесенского, Евтушенко, Окуджавы и многих других замечательных поэтов.
Красный сонет
право же греха в том нет
мой вавржиничек* святой
что играешь ты во мне
а бочонок твой пустой
я воспрянув бесконечно
толком пробую на вкус
красной шапочки беспечность
и лукавый твой искус
с пылким вызовом во взоре
я на жизнь готов поспорить
с музой пьяной что любовью
будешь ты моей всегда
если ж я тебя предам
этот грех свой смою кровью
___________________
* Вавржиничек – название популярного в Чехии красного вина.
Чёрный сонет
на запад по ветру склоняется флаг
подобно приглушенным звукам в органе
и чёрный в звучащей прелюдии птах
уже в высоту нас крылами не сманит
та высь леденяща и прежде чем там
господний хирург тронет ворона веки
в сухих уголках его строгого рта
подобье улыбки слиняет навеки
он рос сиротой в человеческой штольне
и боль человека была его болью
там рушились своды бесчинствовал ветер
гремели каменья и вдруг ничего
помолимся чёрная песня его
знаменье века и шанс на бессмертье
Перевод Марка БЛЮМЕНТАЛЯ
Любомир БРОЖЕК
Поэт, драматург, публицист. Родился в 1949 г. в Праге, где по сей день живёт и пишет. Автор десяти сборников стихов и одной книги прозы, а также сборника афоризмов. Председатель Клуба пражских писателей.
СОБАЧИЙ СОНЕТ
Я ем, как старый пёс, всего раз в день,
И на луну уже нет мочи выть,
и обещать красоткам дребедень,
чтоб тут же все слова забыть.
И пусть ты гол, скажи, что ты король,
и бисер перед свитою мечи.
Бродячего артиста роль
тверди, а лучше помолчи.
Свой доиграй спектакль. Хватит сил.
И «кушать подано» скажи изящно.
Хоть для себя еды ты не просил,
твоя похлёбка будет настоящей.
И охраняй свою пустую нору,
бродячий, брошенный, свободный пёс.
Там одиночество к тебе подступит скоро,
чтоб ты его как наказанье снёс.
Перевод Киры ТВЕРДЕЕВОЙ
Йиржи ЖАЧЕК
Родился в 1945 году. Автор десяти книг поэзии, детской энциклопедии и учебников, в том числе популярного «Букваря».
Счастливый человек
Мне с самого начала повезло –
родился в Хомутове я, не в Хиросиме,
и в школу я ходил
в Стреконицах,
а не в бандитском Бронксе.
И дальше мне, ей-богу, всё фартило.
Призвали в армию –
и я служил на Эльбе, в Костёльце,
а не в Чечне.
А разве не везенье,
что не в Чернобыле детишки родились,
а во Влашиме?
И, слава богу, не было меня в Нью-Орлеане,
когда свирепый ураган «Катрина»
всё там порушил,
а был я в мирном чешском Фриделанте…
Теперь вы поняли, надеюсь,
насколько я счастливый человек?
Игла и меч
Весь день мужи свирепые мечами
всё рубят на куски, для них святого нет.
А ночью женщины над спящими бойцами
суровой нитью, терпеливыми руками
опять сшивают расчленённый белый свет.
Программа на будущее
Стал учиться стареть – отчего-то прибавилось сил.
Захотел быть противным, но сделался лучше, чем был.
Попытался хворать, но болезней по-прежнему нет.
Так зачем умирать? Появлюсь-ка я снова на свет!
Вот такие варианты
Объявлено было,
что сто миллионов людей
одновременно увидят бога –
13 апреля в 7.30 вечера
На сорок втором канале TV.
Но все эти люди
в назначенный час
на своих голубых экранах
увидели только рябь.
Почему так случилось?
Возможно, кто-то попутал время.
А может быть, нет никакого бога?
Или он хочет, чтоб мы так решили?
А может, он просто раздумал,
просто некогда было ему
и сам он на сорок первом канале
смотрел сериал «Даллас»,
которому нет конца.
И вот ещё: может быть, бог
способен представиться нам
вспышкой фотонов,
а это и есть рябь на экране.
Выходит, не исключено,
что всё же мы видели бога.
Михал ЧЕРНИК
Поэт, прозаик, публицист, автор популярных книг для детей. Родился в 1943 году. Учитель чешского языка, журналист, редактор, председатель Союза чешских писателей в 1988–1989 гг.
Что-то вроде молитвы
Святая жизнь,
защитница земли,
спаси ты нас,
от нас самих спаси.
Любовь святая,
жизни королева,
будь с нами
и не дай нам оскудеть.
Святая простота,
мать наших детских лет,
не отнимай у нас надежд,
не отнимай.
…Если бы здесь собралось
всё счастье и всё страданье,
мир бы, наверно, рухнул.
А если бы слёзы мира сего
внезапно слились воедино –
возникло бы море
и мы утонули бы в нём.
А если б все боли мира сего
встали одна на другую,
выше бы не было гор.
А если бы радости,
вместе собравшись,
здесь объявились, они
развеяли б наши печали.
А если любовь
воцарилась бы здесь,
она без оглядки на смерть
всё время жила бы в людях.
А если бы счастье здесь родилось,
я бы молился, чтоб всем
досталось его,
всем-всем.
Личная просьба
Стихи мои вам не нужны – ну и пусть.
Я именно ими к вам в дверь постучусь.
Пусть я не умею ни петь, ни играть,
одно лишь хочу о себе рассказать:
Стихи – это вовремя вспыхнувший свет,
когда мне казалось, что проблеска нет.
Желание невинности
Пускай бы снова стало всё невинным,
как только что зачатое дитя,
как свежий снег,
как полное неведенье всего,
когда ещё и зло с цепи не сорвалось
и не свершился грех.
Перевод Юрия БАРАНОВА
Карел СЫС
Поэт, прозаик, переводчик. Родился в 1946 году. Заслуженный деятель искусств. Редактор литературного приложения газеты Haly noviny. В 2000 году основал Союз чешских писателей (СЧП) и стал его председателем. Автор более 20 поэтических сборников, десяти прозаических книг. Пишет также эссе, сатиру, книги для детей.
* * *
Судя по таблице умножения
Подорожал газ
Но мы можем есть мясо и сырым
Подорожало электричество
Но мы можем читать и при свете молнии
Подорожает тепло
Телевизор покажет нам сытую жизнь
Подорожает квартплата
Улицы станут нашим приютом
Для нас нет обетованной земли
Но нам хочется верить церкви
Правда стала дороже слов
Но мы можем кричать
Помни о том что мессия был сыном плотника
Кабинет профессора Полежаева
Мы лежим нагие
Наедине
Друг перед другом и богом
Раньше он помнил нас
Теперь забыл
Лепит
Следующих
И следующих
И следующих
В бесконечной дали исчезли
Силуэты костюмов
Адама и Евы
Я есмь
Подопытный кролик Всевышнего
Но иногда Бог обязан слушать
Мои слова
Потому что я прав
Он соучастник
Голод циничный повар
Каждые пять минут
От голода умирает один ребёнок
Кремневые часы обжор
Безразлично тикают
Бог бессильно склоняется
К глухому уху курантов
Поэт уже в который раз
Бьёт в сигнальный колокол
Перевод Дарьи АРХИПОВОЙ
Ирина СИЛЕЦКАЯ
Поэт, прозаик, председатель правления Европейского конгресса литераторов, советник председателя правления СП России, певица, заслуженная артистка РФ, композитор, редактор литературного альманаха «ЛитЭра», организатор фестиваля «Славянские традиции» в Крыму и в Праге. Автор четырёх поэтических сборников и сборника рассказов, пяти музыкальных клипов и трёх музыкальных дисков. Лауреат литературных премий им. А.С. Грибоедова, им. В. Маяковского, им. М. Матусовского, им. Ю.Г. Каплана.
ПУРГА МЕТЁТ…
Пурга метёт, заброшен дом,
На чердаке прижились мыши.
Каким он «До» был и «Потом» –
Понятно всем, но кто услышит?
Кому печально, что стена
Завалена, разбиты окна,
Что пусто в будке. «Шарик, на!»
Но тишина… Собака сдохла…
Метёт пурга, на сто дорог
Былое разлетелось счастье.
Дверь скошена, скрипит порог,
И отражается ненастье
В осколках выбитых зеркал
Щербатых рам. Истлели шторы…
А взгляд надеялся, искал
Среди дешёвеньких узоров
Обоев надпись: «Я плюс ты
Навеки вместе…» Краска стёрлась…
А из угла, из темноты
Тоска – в прыжке вцепилась в горло.
Души, тоска, меня, души,
Жизнь не ценна, она прожита.
Но где-то в глубине души
Надежда теплится: «Забыта
Не может быть чужая жизнь,
Чужая смерть. Всё не бесследно
Проходит». Прошлогодний лист
Лежит позавчерашним следом.
Метёт пурга… К чему слова?
Всё сказано давно и спето…
И можно зря и не гадать –
Придёт через полгода лето.
Екатерина СТАШЕВСКАЯ
Родилась в Севастополе. В 2007 году переехала в Прагу. Переводила прозу черногорского писателя Гойко Челебича и стихи чешских поэтов Вацлава Данека и Яны Штробловой. Публиковалась в литературном альманахе «ЛитЭра» и в журнале «Вестник Европы», участник фестиваля литературы и культуры «Славянские традиции – 2012 в Праге».
* * *
Подвижность в области сердец
Заметней на бумаге.
Сегодня только дня конец.
Стакан стоит без влаги.
Отметь отсутствие следов,
Где тень скользит по снегу:
Взгляд вверх за шиворот готов
Меня отдёрнуть к небу.
Подошва очертила край,
Мостит шагами город.
Меня в три цифры не-трамвай
Везёт обратно, в гору.
