РЕМЕНЮК ВАЛЕРИЙ АДОЛЬФОВИЧ
(РОССИЯ, г.
ВЫБОРГ)
3 место в
номинации «Юмористическая поэзия» (2011 год)
Блокадные книги
Метроном чеканит
время в доме мерзлом и пустом.
Чтобы ожила «буржуйка», поднимайся из постели.
А растопка занимает до двенадцати листов -
Есть у мебели манера разгораться еле-еле.
Скоро мама будет дома, только будет ли обед?
Но огонь – твоя забота, подогрей хотя бы чаю.
«Робинзон» - подарок папин в День рождения тебе -
С каждой новою растопкой все тончает и тончает.
Переварены «буржуйкой» до последнего листа
И Толстой, и Маяковский, и «Поваренная книга» -
Очень вредное изданье для пустого живота,
А особенно картинка, где со сливками клубника!
Образуется большое из деталей небольших.
Растепляется печурка, ты мороз одолеваешь!
Перед тем, как жечь страницы, перечитываешь их,
Словно чай из чашки в чашку навесу переливаешь.
И в тебя перетекают Робин Гуд и Робинзон,
И Ассоль – твоя подружка, и мечты ее о Грее.
А зима сорок второго – это только страшный сон,
И одна твоя надежда - пережить его скорее!
Только сон упорно длится. Убывает неба свет.
Снег на улице кружится, бьется в синее окошко.
Догорают головешки. Что-то мамы долго нет…
А на месте «Робинзона» - лишь картонная обложка.
Соль земли
В кармане ствол, на
шее цацки - встречай хозяина, Москва! И вы одеты по-пацански, во рту пацанские
слова, в барсетке шалые дензнаки неосязаемой цены… Не пасюки и не пацаки, вы
соль России – пацаны. Чужой повязанные кровью уже с отроческих годов - лихие
парни Подмосковья и отдаленных городов. Легко хватающие пушку. Разбой зовущие
игрой. Еще - грызущие горбушку, уже – с горбушевой икрой. Приноровившиеся к
лаю, ментам, и нарам, и судам. Предпочитающие стаю иным общественным стадам.
Что вы читали? Безусловно - УК (отдельные
слова). Страной взращенные любовно на пароксизмах «Дома-2» - он в обескниженных каморках не пощадил ни
одного… И вы созрели по задворкам, и вот – пришли… А для чего? Поляна занята!
Плечисты ее прибравшие братки. Придется вам ее зачистить - ходить под ними не с руки. И вы собьетесь и
сплотитесь, чтоб отоварить «по рогам», и ни обиды не простите своим
безжалостным врагам - в ущерб бюджету и здоровью, в души кромешной темноте. И
полстраны зальете кровью, как в сериалах ТНТ…
Пройдут года. Кто уцелели, нарубят жирного бабла и, наконец,
достигнув цели, начнут легальные дела. Приобретут мандат и статус, и
государственную стать, и будут ставить депутатов, и прокуроров крышевать. Но
иногда, в конце недели, когда стихают шум и гам, начнут листать Маккиавели
- читать (местами, по слогам), мечтать о
небе или саде, куда возможно и без виз. И наваяют на фасаде о чести, доблести
девиз. И напоследок, сверх программы, уже у жизни на краю, пойдут усердно
строить храмы, чтоб душу выбелить свою. Но – не взлетается чего-то: земля
кровава и жирна, и держит плотно, как болото, всех оступившихся она. Не оторваться даже с мясом – вы в ней по
горло, как в петле. Взлетает тот, кто не привязан баблом и цацками к земле. И отступные миллионы не отвратят повестку в
ад, и на земле горько-соленой не вырастает дивный сад.
Внучке на дорожку
Ну, что ж,
отправляйся! Смотри, как положено, в оба,
Пусть даже попутчики и хороши, и галантны -
На этой земле накопилась гигантская злоба,
Хотя проживают на ней далеко не гиганты.
Утробная злоба присуща и сирым, и сытым.
В ней носятся атомы тысячелетнего праха.
Густая и липкая, будто расплавленный битум,
Хотя, по природе, она лишь защита от страха.
Живое страшится обиды, беды и потери,
Страшится остаться во дне, что становится прошлым.
Но ты все равно отворяй непослушные двери.
А страха не бойся, и он не прилипнет к подошвам.
Пускай ураганы рассеются ласковым бризом.
Пускай убежденья твои не останутся зыбки.
Пускай для тебя не окажутся горьким сюрпризом
Хула и предательство вместо ответной улыбки.
Тебя ожидают пути в необычные страны.
А радости будут, хотя и не очень-то часты.
И пусть тебе служат в дороге надежной охраной
Все детские сказки, что мы тебе пели на счастье.
Ну, что же, пора. Дай, пожмем твою теплую лапку!
Уже на щеке твоей привкус и ветра, и пыли.
А если взгрустнется, подумай про дедку и бабку –
Они тебя любят, в каком бы пространстве ни жили…
Фиаско купидона
Давно прогнал я Маш и
Люсь,
Живу свободно, веселюсь,
Не озабоченный и бодрый, как огурчик.
Но тут явился предо мной
Мальчонка с луком и стрелой -
Такой довольно купидонистый амурчик!
И заявляет купидон:
«Ты слишком долго не влюблен!
А что ты скажешь на предмет соседки Ленки?»
Стрелу достал из колчана’,
И мне подумалось: «Хана!»,
И стало стремно, и дрожат мои коленки.
А он пуляет, паразит,
И все никак не поразит –
Наверно, что-нибудь фатальное с прицелом.
Пронзил и печень, и плечо,
Бедро, и кое-что еще,
А сердце бедное мое все так же цело!
Разволновался
купидон,
Аж пританцовывает он!
А я стою индифферентно-безучастный.
Но антраша и па-де-де
Не повышают кпд!
- Ты где учился, Робин-Гудишко несчастный?
Не Уленшпигель ты,
милок,
Не Ворошиловский стрелок.
Кого содержат в занебесных ваших штатах?
Ну вот, уже и расстрелял
Весь нормативный арсенал…
Производительность труда – как у примата!
Спровадил я беднягу вон.
Снискал фиаско купидон!
Я взял пивка, включил ТВ, программу «Меццо».
Без этих Маш, без этих Люсь
Я, вот те крест, не удавлюсь!
А Ленка что же? К Ленке стоит приглядеться…
Нудисты
Слышь, Серега, не
нудись ты! Повод есть для куражу:
К нам приехали нудисты. Кто такие? Расскажу!
Из италий и германий эта мода добрела
И до нашей глухомани. Во, какие, брат, дела!
Есть у них такая доблесть – обнажение телес:
Дамы там, Серега,
топлесс. Половина – даунлесс!
Как на пляж сбегутся дружно - ни резинки ни на ком!
Типа, им все время душно - так и шпарят голяком.
И, куда ни повернись ты, я смотрел по словарю -
Все эксгибиционисты!
Чисту правду говорю!
Мне, Серега, мало прозы, я срифмую, извини:
Там у них такие позы! А дотронуться – ни-ни!
Время выйти из укропа да из дедовых лесов!
Мы ль, Серега, не Европа? Мы ль не можем без трусов?
Нас подобным оборотом ни
спугать, ни удивить!
Мужикам и патриотам, нам ли неча предъявить?
Хоть и нет у нас сноровки, нам не боязно двоим -
Мы сперва, для тренировки, в огороде постоим!
Выкинь пугалы отседа - мы заместо можем стать.
Слышишь крики у соседа? Оценили нашу стать!
Приближаются с вожжами…
Участковый впереди…
Во, и жены набежали… Окружают нас, поди?
В личной жизни катастрофа. Глаз подбит. На роже швы.
Нет, Серега, не Европа мы пока еще. Увы…
Эх, раз, еще раз! Вдалеке от евро-трасс.
Но сдается мне, Серега, догоняем Гондурас!
Меня недавно сбил мотоциклист
Меня недавно сбил мотоциклист
(Хотя, конечно, не был я виновен),
И в голове случился катаклизм,
И воплотился в редкостный феномен.
В мозгу, видать, какая-то броня,
Но вот ее прошило это шило,
И ипостаси прошлого меня
Передо мною память обнажила.
Я уважаю скрипку и балет,
Но вижу пользу и от мотоциклов!
И оказалось, верьте или нет,
Но я живу уже сто
сорок циклов!
Я был собакой, кроликом, котом.
Служил у чукчей бубном и шаманом.
Сшибал бананы розовым хвостом.
У парижан елозил по карманам.
Случался Папой, мамой не бывал.
Изобретал трубу теодолита.
Разил копьем копытных наповал
И покорял снега палеолита.
Я даже был пернатым (из ворон)…
И вот теперь о
многом посудачу:
Я сам себе Брокгауз и Эфрон,
И даже Яндекс с Рамблером в придачу!
Но я Тому, Кто Бродит в Облаках,
На счет себя заметил бы особо:
- Моя душа, окрепшая в веках,
Еще на очень многое способна!
Я не стремлюсь поднять себя в цене,
И не сочтите данное рекламой,
Но кое-что подсказывает мне,
Что я бы мог побыть и Далай Ламой.
И я уверен, этот феноме’н
Судьбою будет каждому подарен,
Сообразил бы только абонент,
Куда и как он должен
быть ударен.
И как упасть, когда поребрик льдист,
Дабы сбылись благие устремленья…
Одно обидно – наш мотоциклист
Удрал, каналья, с места преступленья! |