ЯРОВАЯ ВАЛЕНТИНА ВЛАДИМИРОВНА
(Украина,
Крым, г. Щёлкино)
3 место в
номинации «Малая проза» (2012 год)
СТАРЫЙ ДОМ
(отрывок из рассказа)
Елизавета дышала трудно, со свистом.
Внутри у неё что-то клокотало, кашель, казалось, сейчас взорвёт грудную клетку.
Никого вокруг не было. Где-то далеко горела лампочка. Но свет от неё не доходил
сюда. Холод от цементного пола, несмотря на листы картона, на которых она
лежала, пронизывал всё её тело. Трубы, что протянулись по всему подвалу, тоже
были холодные. Они когда-то обогревали этот дом, но он давно стоял заброшенным,
пугая прохожих пустыми глазницами выбитых окон...
Было время, здесь звучали детские
голоса, смех. Во дворе с аккуратными песочницами, качельками, красивыми клумбами, раскидистыми
деревьями гуляла, сновала детвора. Здесь когда-то был детский садик.
Сейчас же всё заросло колючим
непроходимым кустарником и сорняками. Калитка болталась на одной петле и громко
хлопала, подгоняемая ветром, под скрип ржавой карусельки, которая кружилась,
словно вспоминала те далёкие славные дни, когда радостные ребятишки
раскручивали её и летели, летели на ней... А воспитательница испуганно прерывала
их полёт, журила – боялась, что кто-то из них упадёт, поранится... Но сейчас
никто не пытается ту качельку остановить, лишь ветер да дождь катаются на ней в
ненастные осенние вечера.
***
Елизавета бродила по улицам города,
не понимая, где находится, не узнавая их. Она не помнила, как вышла из дома,
посидела на лавочке, а потом встала и пошла по направлению к автобусной
станции. Но не дошла, свернула в какой-то переулок, остановилась, огляделась и
увидела этот дом. Не отдавая себе отчёта, подошла к калитке. Какой-то мужчина, проходя мимо, внимательно
посмотрел на неё.
– Эй, тётка, ты чего здесь стоишь?
Нечего тебе тут стоять, проходи… Опять эти бомжи!... Развели гадюшник, житья от
них нет… Сейчас сдам тебя в полицию....
Нехорошо выругавшись, он больно
схватил её за руку и потащил за собой. Но она закричала, вырвалась и побежала в
другую сторону, осыпаемая грубым матом, под свист мальчишек, что находились
поблизости. Потом долго шла, не сознавая куда.
Начало смеркаться, стал накрапывать
дождь. На улице зажглись фонари. Очень хотелось есть. Увидела лоток, за которым
стояла женщина с красным лицом. Она продавала булочки и пирожки. Её зычный
голос был слышен за квартал:
– Подходи, булочки и пирожки! Булочки
мягкие, ещё теплые, пирожки с капустой, с картошкой, с яблоками! Подходи!...
Берите, берите, не пожалеете, – засуетилась она, обращаясь к молодому человеку,
подошедшему к ней. – Вам с чем? Всё вкусное, свежее.
Елизавета, как заворожённая, смотрела
на парня, жующего пирожок . Она
нерешительно подошла к лотку. Продавщица вначале не обратила внимания на неё и продолжала громко расхваливать
свой товар. Но, заметив несчастную, замолчала и уже с раздражением спросила:
– Тебе чего?
– Я очень есть хочу, – ответила та
тихо.
– А я здесь причем? Иди, иди, куда
шла. Не напасёшься на всех. Ходят всякие...
Она отвернулась, и снова её голос
разнёсся по всей улице:
– Подходи, подходи, свежие булочки!...
Чего стоишь, глаза мозолишь, сейчас полицию позову!
Елизавета, напуганная, не так
словами, как угрожающей интонацией лоточницы, поспешила прочь. Было очень
холодно. Лёгкое демисезонное пальто, что было на ней, не согревало. Дождь
усилился. Мокрые волосы на голове слиплись. Капли стекали по ним и попадали за
ворот. Она шла по улице, по лужам, чувствуя, как в туфлях хлюпает вода. Вокруг
были люди. Но они все куда-то спешили, не обращая внимания на согнутую
тщедушную женскую фигурку, обходя её. Кто-то ругнулся даже, мол, путается под
ногами.
И тут она увидела опять это дом. Словно молния сверкнула у неё перед глазами.
Она вдруг услыхала смех и звонкий голосок сына:
"Мама, а Анна Ивановна нам
интересную книжку сегодня читала. Про Незнайку. Ты купишь мне такую
книжку?"
"Куплю, куплю, сынок", –
заговорила она хриплым голосом. Картины прошлой счастливой жизни в её
воспалённом мозгу превратились в явь. Ей почудилось вдруг, что она очутилась
перед высоким крыльцом, на котором стоит воспитательница Анна Ивановна. На
самом деле, продираясь сквозь густой кустарник, она уже его не видела, не
чувствовала боли от острых колючек, не ощущала холода, дождя. В её воображении
– сейчас лето. Предвечерний час. Деревья отбрасывают длинные тени. Её маленький
сыночек сбегает со ступенек и виснет на ней.
"Мама, купи, купи мне такую
книжку!"
Ей кажется, что она радостно смеётся.... Но это не смех, хриплые звуки
вырываются из её груди, где-то отдалённо напоминающие смех. Внезапно она
приходит в себя, останавливается, недоумённо оглядывается вокруг. Холодно,
мокро, темно. Медленно идёт вокруг дома. Видит открытую дверь. Это вход в
подвал. Внизу, далеко – свет. Она спускается по каменной лестнице. Всё так же
холодно. Но нет дождя. Она различает в углу сложенные в стопку картонные
коробки. Начинает их рвать на отдельные листы, устраивается на них. Веки
тяжелеют, и она проваливается в тяжёлый беспокойный то ли сон, то ли бред.
Иногда приходит в себя, но ненадолго.
|