БАНДОРИН АЛЕКСЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
(РОССИЯ, РЯЗАНЬ)
2 место в номинации «Юмористическая поэзия» и 1 место в конкурсе зрительских симпатий в этой же номинации (2011 год)
***
Жираф Парижа, Эйфелева башня!
Экзотики изысканный восторг.
Восторг любви безумной, бесшабашной,
Любовники с перил слетают в морг.
Жираф Парижа, Эйфелева башня!
Меня влечёшь, вот-вот сорвусь с цепи.
В родной стране мне больно, душно, страшно.
Я повторять устал: терпи, терпи.
Жираф Парижа, Эйфелева башня!
Бежать хочу к тебе, бежать, бежать.
Но здесь, в России, – мной засеянная пашня.
Но здесь – мне всходы ждать.
Но здесь – мне умирать.
ЗАКАТ
Закат закатывал истерику,
Закат в полнеба полыхал,
Закат охватывал Америку,
Закат ей гибель предрекал…
И вот сбывается пророчество –
Таранит смертник небоскрёб.
Но мне злорадствовать не хочется
И резать правду-матку в лоб.
У нас самих – разгул насилия,
А судьи – падки на дары.
Народ молчит в тупом бессилии,
Но тайно точит топоры.
***
Зачитал я судьбу до дыр,
Зачитал до зевоты, до слёз,
Столько раз на мороз выходил
Под оснеженный шелест берёз.
Всё в ней мило, как Божий день,
Всё в ней жутко, как Божий суд,
Всё желанно, как детская лень,
Всё постыло, как рабский труд.
Все дороги ведут в Рим,
Но приводят всегда на погост.
Все молитвы горчат, как дым,
Но всегда достигают звёзд.
***
Смутная-смутная, нежная-нежная,
В памяти реешь моей.
Даль уходящая, жгущая, снежная,
Сумрак обвальный истерзанных дней…
Ближе бы надо, да ближе уж некуда,
Надо б окликнуть, да голоса нет.
Надо б заплакать, как плакал я некогда,
Надо б заплакать – невнятный лишь бред.
Долго ли, долго ли буду так мучиться?
Долго б хотелось – чем не урок…
Имя твоё на устах моих крутится.
Имя твоё – как взведённый курок.
***
Семь перебродов слёз,
И вот уже навечно
В стране Забвения,
В долине Миражей.
И матово-сиреневое утро
На перламутровой
Застёжке боли,
На ощупь гладкой,
Как холодный стон.
Игрушка сна,
Желанное лекарство,
Причуда творчества,
Последняя бравада,
Знак бесконечности
Сквозь стеклышки бинокля,
Знак бесконечности –
Упавшая восьмёрка,
Как я упал,
Разбился без тебя…
Вновь занавес
Открыт
И на манеже клоун.
Стремительный разбег,
Сальто-мортале,
Неистовей дождя
Твоих аплодисментов, –
Сизифов труд
Тоскующей мечты…
***
Вечер в морозной роздыми,
Снега шуршание белое…
Вроде с тобою взрослые,
А люди такие несмелые.
Руки твои озябшие
Дай – отогрею дыханием?..
Так и дышал на замшевые,
Пахнущие духами.
***
В городе – с ущербною луною,
В городе – засыпанном снегами,
В городе – разрушенном тоскою,
В городе – покинутом богами
Женщина – идущая навстречу,
Женщина – в сиреневой накидке,
Женщина – с поющею походкой,
Женщина – дразнящая мечту.
ШУТОЧНЫЙ СОНЕТ
Л.С.
Трудно быть женой поэта –
Сразу, милая, скажу.
Если гений он при этом –
Не одну прольёшь слезу.
Гений я или не гений? –
Ну конечно, нет сомнений!
Верен я одной лишь Музе,
Остальным – на час-другой.
Как Нарцисс в хрустальной друзе,
Восхищаюсь сам собой.
До других мне дела мало,
Злюсь я, если отвлекут...
Всё равно женою стала,
Не помог и самосуд.
НАВЕЯНО ГУМИЛЁВЫМ
Ах, муза милая, не плачьте, перестаньте:
Я не сошёл и не сойду с ума.
В ночном кафе с поэтом выпил кьянти,
Потом подрался с турком Дамаянти –
Он злейший враг всех христиан в Ливанте,
Прибрал к рукам их земли и дома.
Ах, муза милая, не плачьте, перестаньте:
Я не сошёл и не сойду с ума.
Пусть мне грозит дамасская тюрьма,
Зато в тюрьме отвыкну я от кьянти
И при моём окрепнувшем таланте
Стихами так пройдусь по Дамаянти,
Что, бросив всю недвижимость в Ливанте,
Сбежит в Стамбул и там сойдёт с ума.
ШУТОЧНЫЕ МИНИАТЮРЫ
ПОЭТУ
А.Жукову
Иметь всех женщин счёл бы я за благо,
Но жизнь иная Господом дана,
Где вместо простыни волнуется бумага,
Где вместо прозы музыка слышна.
ДА УЖ!
Когда хозяйкою закормлен кот –
То мышка тоже хорошо живёт.
ВЕШАЛКА
Передо мною все равны:
Пиджак, пижама и штаны.
ПРОСТЫНЯ
От регулярного интима
Старею я неотвратимо.
ГРАДУСНИК
Определяю я один:
Здоров иль болен гражданин.
ЛОМ
Пусть только скажут: «Без мозгов!» –
В момент хребет сломать готов!
МУХА
Известность быстро обрела,
Вертясь у царского стола.